Глава 6

Сейчас-то я понимаю: она просто не заметила, что я уже вырос.
Был не то ноябрь, не то конец октября. Кончились у нас уроки, вышел я из школы. Снежок мелкий падает. Пасмурно так. Остановился я, чтобы куртку застегнуть, мимо одноклассники дорогие лошадиным галопом бегут. Тут сзади кто-то тихо говорит:
-- Привет.
Оборачиваюсь-- и утыкаюсь взглядом в пуговицу чьего-то пальто. Поднимаю глаза -- нависает надо мной такая башня! Метра два. В длинном черном пальто, в темных очках... Волосы черные в хвост собраны на затылке. Вот по очкам я его и узнал. Терминатора.
-- А,-- говорю.-- Привет.
-- Ты домой?-- спрашивает.
-- Ну да. А что?
-- Ничего. Пошли.
Идти недалеко, я в квартале от школы живу. Он говорит:
-- Мама твоя просила за тобой зайти.
Я вроде как уже не первоклассник, чтобы меня из школы забирать.
-- А что случилось?-- спрашиваю. На всякий случай.
-- Ты давай дверь открывай. Так и будешь на лестнице стоять?
-- Вот еще!-- говорю.-- Кто вас знает, еще за мной в квартиру ввалитесь, если я дверь открою.
Он даже не улыбнулся, только плечами пожал.
-- Она просила, чтобы я с тобой пару дней побыл, пока она вернется.
Вот тут я забеспокоился.
-- А где она? Уехала, что ли?
Он у меня ключи забрал и дверь открыл сам.
-- Заходи,-- говорит.-- Поговорим.
Я перепугался ужасно. Не за себя,-- за нее.
-- Что случилось?-- спрашиваю, а у самого колени дрожат.-- Где она?
-- Она жива. В настоящее время опасности для жизни нет, но ей придется побыть в больнице еще лару дней. И успокойся, пожалуйста, самое страшное уже позади.-- говорит, а сам в другую сторону смотрит.
Я стою, в ушах шумит, сердце колотится, и ничего не соображаю.
-- В какой больнице? Я к ней пойду!
-- Пойти нельзя, тебя не пустят, а позвонить можешь хоть сейчас.
Достал он из-за пазухи сотовый телефон, номер какой-то набрал и мне дает.
-- Только не очень долго, ей покой нужен.
Схватил я трубку.
-- Але!-- кричу.-- Мама!
-- Але,-- говорит она совсем рядом.-- Котька, это я.
-- Что с тобой? Ты где?
-- Да сейчас уже все в порядке. В больнице я.
-- Да что случилось-то? Мама...
-- Тебе Конан расскажет. Говорят, в пятницу отпустят. Я пока высплюсь на полжизни вперед...
-- Мама... Ты точно в порядке? Можно к тебе придти?
-- Не-а, Котенок, не получится, не пустят. Тут по пропускам.
-- Реанимация, что ли?-- и опять меня в холод бросило.
-- Не, просто больница закрытая. Слушай, пусть Конан мне "Три мушкетера"принесет. Тут скука ужасная. Или нет, лучше "Рукопись,найденную в Сарагосе".Ты её в школе не затаскал ? Ну, так пусть принесёт. Ты прямо сейчас возьми, а то забудешь. И ещё чего-нибудь там сам посмотри...
Я разозлился даже. Нет, вы подумайте!
-- Может, сразу всю полку принести? Ты не стесняйся, этот Конан мужик здоровый, дотащит. В крайнем случае я помогу, чего уж там.
Она хихикнула, потом говорит:
-- Не, всю полку не надо. Еще блокнот рисовальный и карандаш. Кассет парочку...
-- А магнитофон?
-- Да тут есть... Я посплю часок, потом перезвоню. Не скучай, ладно? И Конана слушайся, это я его попросила с тобой потусоваться пока. Слышишь, Котька?
-- Мам... Что случилось-то?
-- Конан расскажет. Знаешь, Котька, это он меня вытащил... Ты его слушайся.
-- Откуда вытащил?
-- Я перезвоню...-- и отключилась.
Отнес я мобильник этому Конану... А он на кухне, кастрюлями гремит. Пальто и ботинки в прихожей снял, тапки не надел. Я тоже, кстати, никогда не надеваю.
-- Ну, что она сказала?
-- Что вы мне все расскажете.-- говорю ему и на табуретку усаживаюсь. Мол, рассказывай, я жду.
-- Ну, что тут рассказывать... Картошку жареную будешь? И знаешь что, давай на "ты".
Ты смотри, картошку успел начистить, пока я по телефону говорил.
-- Картошку я буду,-- отвечаю я ему вежливо.-- И объясни мне, пожалуйста, что случилось с моей мамой...-- тут у меня вдруг дрожит мой дурацкий голос, и я начинаю реветь.
-- Не реви,-- говорит он.-- Ее ранили в перестрелке, и сейчас она в нашей клинике. И ее действительно скоро выпишут.
Картошка жарится, масло на сковородке шипит.
-- Я тебе специально правду сказал, а не легенду,-- говорит он, а сам картошку перемешивает, чтобы не пригорела.-- Чтобы все сразу расставить по местам. Такая у нее работа. Рано или поздно ты бы стал замечать...
Достал тарелки из сушилки, вилки...
-- А вот болтать об этом никому нельзя. Да ты сам понимаешь. Хлеб нарежь.
-- Так она в милиции, что ли, работает?
-- Не в милиции,-- поправляет он.-- А в отделе специального назначения.
Мне даже смешно стало.
-- Она же художник,-- говорю.-- а не спецназовец! Разве в спецназ таких берут?Там дядьки здоровенные работают. Десантники! А она совсем не сильная... То есть сильная, конечно, но...
-- Там разные люди работают. Ешь давай.
-- А что вы там делаете?
-- Кто, я?-- смотрю, он ужасно удивился почему-то.
-- Нет, не только ты, а вообще все вы -- мама, ты, остальные. Чем вы там занимаетесь?
-- Знаешь, Костя,об этом столько фильмов снято, что можно и не рассказывать.
-- А как тебя по-настоящему зовут?
-- Конан.
Тут уж я обиделся. Ну и ладно, пожалуйста. Взял и ушел в свою комнату уроки делать. А он остался посуду мыть. Свинство, конечно, с моей стороны, что и говорить.
Начал я с алгебры и сразу застрял. Сижу, как баран, на условия задачи уставился, а сам думаю, как это я без нее буду эти дни. Да еще такая мысль пришла паршивая-- а если бы ее сегодня застрелили? С кем бы я остался? У меня ведь никого, кроме нее, нет.

Тут Терминатор в двери постучался.
-- Костя, я ушел.
-- Эй, подожди!-- кричу.-- Она книжки просила принести!
--Какие еще книжки? Я к ней вечером пойду, а сейчас у меня в городе куча дел... Ладно, давай книги.
Ушел он, и я подумал, что они оба все время врут-- и он, и мама. Привычка у них такая, наверно.Он же про дела в городе нарочно сказал, чтобы я за ним не увязался, не проследил. А я вот возьму и прослежу! Назло!
Схватил куртку, хотел уже выскочить следом, тут телефон зазвонил.
-- Котька?-- это она меня так называет, если мы не ссоримся.-- Привет, а ты чего делаешь?
-- А ты чего?-- спрашиваю.
-- Сначала спала, а потом с врачом говорила. Мне из-за травмы отпуск положен! Два месяца. Хочешь, съездим куда-нибудь? В Крым?
-- Хочу. Мама, а ты скоро домой вернешься?
-- Здрасьте пожалуйста. Я же говорила: в пятницу. Тебя Конан кормил? А чем?
-- Мама...
-- А ты ему про книжки сказал?
-- Мама, у меня задача по алгебре не решается.
-- А я причем? Я в алгебре ни бум-бум. Ладно, давай условия, подумаем...
Алгебру она, между прочим, знает, как кошка астрономию. И как таких в отделе держат? Мучились мы, мучились, и вдруг она мне готовое решение выдает. Угадайте, откуда?
-- Слушай,-- говорю.-- скажи Конану своему, чтобы хлеба купил, а то дома только горбушка от батона осталась...
Так два дня прошло. Посмотрел я утром, как этот Конан разминку делает, чуть от зависти не умер. Видели бы вы его спину, я уж про бицепсы не говорю. Я вообще-то сам не слабенький, но такого...
-- Попроси маму, она тебе все эти каты покажет.-- говорит.-- Все в пределах обязательного уровня.
Прихожу из школы, а он на диване валяется и мой учебник по геометрии читает. И смеется, представляете? Чего там смешного, в учебнике, хотел бы я знать?
А в пятницу она вернулась. Бледная, худая и с палочкой.
-- Вот,-- говорит.-- буду теперь хромать, пока ногу не расхожу, и пока швы не заживут. На все-- про все шестьдесят восемь дней, отпускные и больничные, это ж денег куча. Отосплюсь...
Так начался ее отпуск. Провели мы его, прямо скажем, весело. Но это уже совсем другая история.

Моя мама - суперагент (глава1)
Моя мама - суперагент (глава2)
Моя мама - суперагент (глава3)
Моя мама - суперагент (глава4)
Моя мама - суперагент (глава5)